У зрителей представления «И мастерство, и вдохновенье», которое идет в Большом московском цирке на проспекте Вернадского, надолго остается в душе ощущение праздника. Один из тех, кто дарит его детям и взрослым, - заслуженный артист России Юрий Дуров, руководитель номера «Дрессированные слоны», дрессировщик в четвертом поколении. Секретами свой профессии Юрий Юрьевич поделился в интервью с читателями «ДДД». 

Представление «И мастерство, и вдохновенье», которое идет в Большом московском цирке на проспекте Вернадского, смотрится на одном дыхании. Когда представление заканчивается, на душе остается ощущение праздника, хочется прийти сюда вновь, чтобы еще раз увидеть акробатов, гимнастов, эквилибристов, фигуристов, наездников, клоунов и, конечно же, четвероногих артистов: дрессированных собак, медведей, обезьян и слонов. Наш корреспондент Арина Соловьева встретилась после представления с руководителем номера «Дрессированные слоны» заслуженным артистом России Юрием Дуровым.

- Юрий Юрьевич, Вы - из знаменитой династии Дуровых. Кем Вам приходится легендарный дедушка Дуров?
- Прадедушкой, т.е. я - четвертое поколение дрессировщиков Дуровых. Папа - третье поколение Дуровых, работал с животными всю жизнь, начинал еще у своего деда, моего прадеда.
- А с какими животными Ваш папа работал?
- Юрий Владимирович Дуров, народный артист Советского Союза, работал с животными большой аттракцион: слоны, морские львы, обезьяны, гепарды... У него было огромное количество животных.
- С каким номером Вы впервые вышли на арену цирка?
- У меня был огромный немецкий дог, Пурш его звали. Мы работали с ним номер «Собака-математик». В манеже были разложены цифры, зрители задавали какой-нибудь вопрос, например, «Два плюс два», и собака приносила табличку с «четверкой» и т.д. Было мне тогда лет десять. Позже у меня появилась шимпанзе, а в 66-м году появился маленький слоненок. Папа готовил его вместе со мной. Так я начал работать со слонами.
- Ваши принципы дрессуры?
- Это называется «дуровский гуманный метод». Родоначальник его - мой прадед Владимир Леонидович Дуров. Раньше дрессировщики по большей части назывались укротителями. Их задача была - показать свое превосходство, свою силу над животными. А животные в этом случае были забитыми, загнанными в угол. А Владимир Леонидович Дуров акцент делал на том, что он - дрессировщик, т.е. учитель, наставник, партнер. У него и для зрителей был девиз: «Забавляя, поучай!» Он и зрителей старался учить доброму, гуманному отношению к животным.
- В дрессуре используются естественные повадки животных?
- Конечно. Взять, к примеру, всем известный номер «Енот-полоскун», там у енота Тишки прачечная, он стирает платочек. Этот номер основан на природных качествах енота. Мой папа прочел у Брема, что американский енот называется полоскун, потому что всегда, когда находит какую-то пищу, прежде чем ее съесть, он обязательно ее в воде пополощет. На базе этой привычки и родился такой номер. Сначала папа, чтобы приучить енота, заматывал мясо в платочек. И сегодня существует такой номер в Уголке Дурова.
- С какими еще животными Вам приходилось работать, кроме собак, обезьян и слонов?
- В последнем моем аттракционе были и зебры, и жираф. Я вообще впервые, так сказать, в истории русского цирка вывел жирафа на манеж. Это была мечта моего папы, но к сожалению, он не успел ее осуществить. А мне повезло: в 1980 г. я вывел на арену жирафа. Жираф у нас делал так называемую «свободу», т.е. «восьмерки», вальс, перестроения какие-то, работал совместно со слоном, с зеброй, в большой группе животных. Само его появление на манеже уже повергало зрителей в шок.
- С какими животными Вам труднее работать, а с какими легче?
- Не может так стоять вопрос. Дрессировать, допустим, зебру и дрессировать гепарда - это совершенно разные вещи. Мне повезло, потому что такое разнообразие животных, какое было у Дуровых, есть далеко не в каждом аттракционе. Папа научил меня и с лошадьми работать, - это одна школа, и с хищниками, - это другая школа, и с крупными животными, такими как слоны, - это третья школа, и с морскими львами, - это четвертая школа. Но все равно у дрессировщика коронный номер, «коронка», что-то одно. У меня была «коронка» - морские львы. Там очень тонкая школа. Она мне поддалась благодаря тому, что отец очень хорошо владел мастерством работы с морскими животными. Есть определенные хитрости в дрессуре, использование которых позволяет морским животным делать такие трюки, которые не получаются у других дрессировщиков. У меня, например, морской лев катился на шаре и одновременно отбивал мяч, жонглировал двумя мячами. Это был уникальный трюк, который вообще никто не делал. Морской лев отбивал подкидную доску, мяч летел под самый купол цирка. Потом он принимал мяч на нос. Морской лев нес на носу подсвечник с семью зажженными свечами, причем шел по лестнице в темноте: поднимался, поворачивался, спускался с лестницы и задувал свечи.
С крупными животными, как правило, работать сложнее. Потому что добиться повиновения, чтобы животное слушалось, при такой мощи трудно. Как слона заставить остановиться, если ему хочется идти? Пони можно взять под уздцы, а слона? Человек, дрессировщик всегда должен быть хозяином над животным, лидером. Иначе животное его просто не будет слушаться.

- А животные не подсказывали Вам своим поведением на манеже какой-нибудь трюк?
- Бывало. У меня была слониха, я ее учил ползти вперед. Сначала я приучил ее ложиться. Но она была немножко пугливая, и когда я начинал тянуть ее на себя, она пугалась и пятилась назад. Так я взял это и зафиксировал. Одна слониха вперед проползала, а вторая - разворачивалась задом и проползала под слоном. Вот так слониха подсказала мне трюк, который, кстати, никто больше не делал. У нас в цирке это называется «корючка». «Корючка» - это трюк не очень сложный, но он игровой, хорошо смотрится, вызывает смех в зале. Вот такие «корючки» чаще всего рождаются благодаря подсказкам самих животных. Были у меня и другие «корючки». Слон уводил за ухо клоуна с манежа. Прямо за ухо брал хоботом аккуратненько народного артиста и уводил. Клоун спрашивал: «Кто это меня только что за ухо тащил?» Я отвечал: «Слон». Клоун переспрашивал: «Слон?!» и падал в обморок. Тогда выходила слониха с ведром воды, набирала в хобот воду и поливала его. Когда мы поработали так года два, у этого клоуна, народного артиста Андрея Николаева, одно ухо даже стало больше. Он мне говорит: «Слушай, давай на другое ухо переделаем!» (Смеется). Но потом все восстановилось.
- Юрий Юрьевич, на Ваш взгляд, животным нравится слава, аплодисменты зрителей?
- По-разному. Это зависит от характера животного. Одним животным абсолютно без разницы аплодируют им, не аплодируют. А другим нравятся аплодисменты зрителей, они получают удовольствие от выступления на публике. Мой брат работал жонглером на лошади, у которой было хроническое заболевание плеч. Эта лошадь за кулисами еле ходила, но как только она слышала свою музыку, она преображалась: пулей вылетала на манеж и с удовольствием выступала под зрительские аплодисменты. А когда она оказывалась за кулисами, то просто падала на свои больные плечи.

- А происходили ли во время выступлений или репетиций какие-нибудь необычные случаи?
- Случаев-то было много разных. Смешной был случай, когда мы первый раз вводили слониху одну в манеж. Это был ее дебют. Раньше манежи были опилочные, и по ходу представления манеж поливали из лейки, чтобы пыли не было. Вот такая лейка с остатками воды стояла перед выходом на манеж, и когда мы готовились уже выходить, слониха опустила в нее хобот, набрала воды, а вытащить хобот не может. Она начала размахивать этой лейкой, облила всех. Наш выход уже объявили, а мы не можем идти, слониха с этой лейкой, всех поливает... Пока она догадалась выпустить воду из хобота, и таким образом избавиться от лейки...
- Недавно в цирке на Цветном бульваре выступление дрессировщика с тиграми едва не закончилось трагедией. С Вами случались драматические вещи?
- Были и несмешные случаи: на ногу слон наступал, гепард бросался на меня. Слониха случайно бивнем мне голову пробила. Мы репетировали, я учил ее поднимать ногу. Она голову все время задирала, а когда я начал помогать ей поднимать ногу, она опустила голову. Я попал в больницу. А с гепардом я сам виноват был. Он очень лениво репетировал, и я решил его расшевелить: заинтересовать большим куском мяса. Но когда я показал гепарду мясо, он бросился на него и по мне прошелся. В другой раз шимпанзе после представления не захотела идти в маленькую пересадную клетку и покусала меня.
- Вы сейчас выступаете только со слонами?
- Да. У меня две слонихи, с которыми я уже работаю более тридцати лет. Мы с ними давно отпраздновали серебряную свадьбу. (Улыбается). Работа со слонами считается в цирке верхом достижений дрессировщика. Это сложные животные, редкие. Приобретение их - очень трудное дело. Существует Вашингтонская конвенция, по которой для работы в цирке можно покупать только третье поколение слонов, рожденных в неволе, чтобы не обкрадывать матушку-природу. Для зоопарков - второе поколение. Есть специальные базы за рубежом, которые приобретают где-то экзотических животных или сами их выращивают. А потом торгуют этими животными по всему миру.
Специалистов по работе со слонами очень мало: всего 2-3 человека на весь бывший Советский Союз. Со слонами довольно опасно работать: не проходит года, чтобы где-то в мире какой-нибудь слон не убил дрессировщика.
- Как Вы относитесь к тому, что часто ребята упрашивают родителей завести животное (кошку, собаку, а бывает, и какое-нибудь экзотическое животное), а потом выбрасывают его на улицу?
- Естественно отрицательно. Животное - это не игрушка, и прежде чем его заводить, нужно хорошо подумать, проконсультироваться у тех, у кого уже есть животные. Ведь держать животное - это нелегкий труд и большая ответственность. Когда бросают животное, оно очень страдает, а иногда страдают и люди, потому что животное может озлобиться и начать нападать на людей.
- Юрий Юрьевич, я желаю успехов в Вашей нелегкой, но очень интересной работе.
- Спасибо.